+7(812)314-9-555
+7(812)310-45-78
Информационный центр
vk vk english

​Вера Костровицкая: Дворец в годы блокады и набор в Вагановку

Вера Костровицкая: Дворец в годы блокады и набор в Вагановку

Архивные материалы (ЦГАЛИ СПБ)

Перед вами потрясающий документ — воспоминания балерины Веры Сергеевны Костровицкой о блокадном наборе учащихся в Вагановское училище в 1942 году. Оказывается, что этот набор был осуществлен из детей Ленинградского Дворца пионеров. Осенью, когда закончилась эвакуация, Натан Михайлович Штейнварг, первый директор Дворца, пошел по адресам и собрал оставшихся детей (20-25 человек), посещавших Дворец пионеров ранее. Он поселил их всех в одной из комнат Отдела художественного воспитания. Натан стал для детей «истопником, водоносом, учителем, кормильцем и добровольной няней» — и все дети пережили эту страшную блокадную зиму.

Холодный апрель, холодное начало мая, насквозь промерзшие дома, снег во дворах. Но необходимо попытаться снова создать училище в здании, ставшем только «объектом». Об это говорит Тагер, об этом думают и все остальные. Надо попробовать найти делать, сделать набор в первый класс и осенью начать занятия.

Но где их найти?

Школы закрыты, на улицах совсем не видно… кто-то высказывает предположение, что дети есть во Дворце пионеров.

Предположение, конечно, мало правдоподобное… но на всякий случай, решаем вместе с педагогом Любой Ярмолович (появившейся только что в школе) отправиться во Дворец, благо он недалеко. Со двора входим в незакрытый подъезд, поднимаемся по широкой дворцовой лестнице, ведущей в залы и музыкальные классы, где до войны особо одаренные дети занимались хореографией, музыкой, живописью, лепкой и т.п. Проходим ряд пустых обледенелых помещений. Впечатление, что дворец необитаем. И вдруг за какой-то дверью слышится смех.

Останавливаемся. – Мы так давно не слышали смеха, да еще детского…

Нерешительно открываем дверь, обитую войлоком, входим и видим что-то совершенно необыкновенное. Довольно большая комната наполовину заставлена узкими кроватками, плотно сдвинутыми вместе. На них кучками сидят дети различного школьного возраста, закутанные, обмотанные теплыми вещами. Не разберешь кто из них девочка, кто мальчик. Все они с грязноватыми, чумазыми, но веселыми мордочками. В другой половине комнаты стол и там тоже кучка ребят, они что-то вырезают из бумаги, рисуют, деловито возятся с пластилином.

Почему-то все дети напоминают зайчат…

Посередине комнаты низенькая железная печка «буржуйка» с трубой, тянущейся через всю комнату в форточку. На печке большой котел, в нем кипит какое-то варево, вкусно пахнет крупой.

В комнате чуть дымно, но очень тепло. Однако «зайчата» одеты, как на морозе. – Так надо, так лучше сохраняется в истощенном теле калории, которых в сущности и нет, но о которых столько говорят и мечтают в блокаду.

Приветливым взглядом на нас смотрит невысокий человек, тоже весь закутанный. Большущей ложкой он осторожно помешивает варево на печке. Лицо знакомое, мы немножко знаем его по довоенному времени. Некоторые наши педагоги – преподаватели во Дворце. Это Натан Михайлович Штейнварг, или попросту Натан (как он сам любил представляться и даже подписываться на официальных документах), директор Дворца,
на протяжении многих лет известный своими организаторскими способностями, тонким чутьем в подборе педагогических кадров и безграничной любовью к детям – человек, создавший такой Дворец пионеров, которым гордился Ленинград. А ныне… как выяснилось, единственный истопник, водонос, учитель, кормилец и добровольная няня всех этих зайчат.

Потрясенные увиденным, мы не можем даже объяснить цель нашего прихода.

Натан усаживает нас к печурке. Пятиминутный переход из училища во Дворец сильно утомил нас, да и промерзнуть успели изрядно.

Придя в себя, рассказываем, что хотим сделать набор для нашей балетной школы.

Натан Михайлович нисколько не удивился, но просит придти еще раз в середине лета, когда настанет настоящее тепло и можно будет не рискуя простудиться, раздеть и осмотреть «зайчат».

К тому же он надеется, что летом восстановят водопровод и дети предстанут перед нами отмытые, чистенькие и немножко «подкормленные». – На территории Дворца он собирается сделать небольшой огород. Сколько позволят силы.

Он очень скромный и тихий человек. С трудом мы вытягиваем из него несложный рассказ о том, как удалось ему устроить такой «инкубатор». Оказывается, осенью, когда закончилась эвакуация, он пошел по адресам и собрал оставшихся детей, посещавших ранее Дворец пионеров. Раздобыл на окраине города совхозный свинокорм – мешок овсяных отрубей – и устроил общежитие в одной из дворцовых комнат.

Война застала всех врасплох, дров было совсем мало, и в течение зимы Натан Михайлович сжег часть инвентаря: шкап, столы, двери от кладовок и многое другое, что могло гореть и обогревать.

Воду он привозил в ведрах на саночках, доставал ее (как и все) из проруби на Фонтанке.

Нелегкий труд для одного истощенного человека, учитывая, что детей было человек двадцать – двадцать пять!

В кладовой Дворца оказался столярный клей. Всю зиму в придачу к скудному хлебному пайку, три раза в день варилась еще похлебка из отрубей и клея.

К весне выдали немного крупы и сахара, и дети выжили все до единого.

Много двигаться он им не позволял, берег их силы, но в пределах своего «инкубатора» они понемножку учились и занимались разной ручной художественной работой.

К осени мы действительно отобрали во Дворце пионеров маленькую группу девочек, худеньких, но вполне способных заниматься с ограниченной, конечно, нагрузкой классическим танцем. Откуда-то появился и единственный девятилетний мальчик – Веня Зимин (будущий ведущий солист Малого Оперного театра).

1-ого сентября 1942 года, в маленьком холодном танцевальном зале начались занятия первого класса хореографического училища.

Урок классического танца вела Люба Ярмолович. Я, будучи еще дистрофиком, смогла преподавать только историко-бытовой танец, не требующий большой затраты сил.

Павла Николаевна учила ребят географии и арифметике, библиотекарь Ярослав Владимирович – русскому языку, дядя Степа приготавливал топливо для плиты. Каждый вносил свою посильную лепту. Занятия проходили в кладовой, специально приспособленной для этих уроков.

Впоследствии, по возвращении школы из эвакуации, наши дети влились в третьи и четвертые классы, пополнив состав учащихся, начавших заниматься в Перми во время войны.


В этой публикации приводим фотокопии подлинников (Костровицкая В.Ф. Воспоминания о блокаде. ЦГАЛИ, фонд 157, опись 1, дело 27, листы 21-24). Ранее материал не публиковался.

Фото из открытых источников и сайта Вагановского училища — https://vaganovaacademy.ru/academy/history/blokada.html

Особые слова благодарности за поиск этих уникальных документов педагогу историко-краеведческого клуба «Петрополь» Елене Павловне Стальмак.

Яндекс.Метрика